Инспектор ливней и снежных бурь - Генри Дэвид Торо

Обнаружено, что перекись водорода, или озон, который первоначально считался всего лишь химической диковинкой, в природе распространен широко.

Нижеприведенные слова имеют отношение к плавающему льду, который всплыл с низменных частей лугов. Роберт Хант пишет: Вода проводит тепло вниз чрезвычайно медленно. Если на ее поверхности поджечь эфир или другое горючее вещество, масса льда на глубине нескольких дюймов под поверхностью воды не растает. Если бы лед опустился под воду, летнее солнце едва ли могло бы растопить его. Таким образом, наши озера и моря постепенно затвердели бы.

Змеи, грифоны, летающие драконы и другие фантастические существа из арсенала геральдики, восточное представление о мире, который стоит на слоне, слон на черепахе, а она снова на слоне и так далее, относимое обычно к сфере мифологии в общепринятом смысле слова, – все это, как считают некоторые, указывает на смутное знание предшествующего состояния органической жизни, которое отчасти подтверждает геология.

В Азии недавно обнаружили ископаемую черепаху, столь огромную, что она могла бы выдержать слона.

Аммониты, змеиный камень или окаменелых змей находили издавна, часто без голов.

В северной части Великобритании окаменелые морские ежи называются четки св. Катберта. Миф держится на истине.

Рай – в направлении на запад, или лучше, запад находится в направлении рая. Путь в рай лежит с востока на запад вокруг земного шара. Солнце ведет за собой и показывает дорогу. Звезды тоже освещают ее.

Природа и человек: одни люди предпочитают первое, другие – второе; но все это de gustibus*. He важно, из какого колодца вы напьетесь, при условии, что его питает источник.

* De gustibus non est disputandum (лат.) – о вкусах не спорят.

Когда я гуляю по лесу, над ландшафтом моего ума, может статься, промелькнет тень от крыльев какой-то мысли, и я понимаю, как мало событий в нашей жизни. Что значат все эти войны и слухи о войнах, современные открытия и так называемые улучшения? Просто раздражение на коже. Но эта тень, которая так быстро исчезает и чью суть так трудно уловить, наводит на мысль о том, что есть важные события, промежутки между которыми – для нас настоящая историческая эпоха.

Лекторы обыкновенно говорят о ХIХ веке, об американце последнего поколения с такой легкостью и таким пафосом превозносят его до небес, распространяя вести о его славных делах с помощью телеграфа или силы пара, перечисляют все деревянные затычки, которые он выстругал. Но кому не ясно, что подобные описания жизни человека или нации неискренни и неуместны. Этот стиль напоминает крики ура! или манеру, в которой изъясняются члены общества взаимного восхваления. Вагоны идут мимо, и их содержимое известно нам так же хорошо, как видна их тень. Они останавливаются, и мы в них садимся. Но те возвышенные мысли, которые пролетают в вышине, не останавливаются, и мы в них никогда не садимся. Их проводник не похож ни на одного из нас.

Я чувствую, что человек, который в разговоре со мной о жизни людей в Новой Англии делает упор на железные дороги, телеграф и тому подобное, видит лишь внешнюю сторону вещей. Он воспринимает преходящее и поверхностное так, будто это – нечто прочное и значительное. XIX век со всеми своими усовершенствованиями, возможно, уже являлся в одном из состояний ума, где-то между сном и пробуждением, во времена какой-то стародавней индийской династии. Ничто не оставляет глубокого и прочного следа, разве только то, что весомо.

Повинуйся закону, который дает откровение, а не закону, который для тебя открыт.

Хотелось бы, чтобы соседи мои были людьми более дикими.

Дикая природа, перед которой бледнеет любое цивилизованное общество.

Тот, кто живет по велениям высшего закона, является в каком-то смысле незаконным. Вряд ли можно назвать счастливым открытие закона, связывающего нас там, где мы до сих пор считали себя несвязанными. Живи свободно, дитя тумана! Тот, для кого созданы законы, кто сам не повинуется закону, но кому повинуется закон, возлежит на пуховых подушках и переносится по желанию куда только захочет, потому что человек выше всех законов, небесных и земных, когда осмеливается жить.

Дикие, будто мы живем, питаясь костным мозгом антилоп, поедая его сырым.

Кажется, есть люди, в чьей жизни важных событий было не больше, чем в жизни жука, который ползет по тропинке у меня под ногами.

30 марта. Весна уже пришла. Я вижу черепах, или, скорее, слышу, как они при моем приближении шлепаются с берега ручья в воду. На ольхе появились сережки. Со дна речки поднимаются листья кувшинок. Слышно пение чибиса и жаворонка.

Только убогие дикари да вырождающиеся бушмены мироздания сотворены устрашающими благодаря тому, что их слабые зубы и крохотные жала источают яд, – муравьи, сороконожки, комары, пауки, осы и скорпионы (Хью Миллер30).

Достигнуть подлинной сердечности в отношениях с одним человеческим существом уже достаточно, чтобы год стал для нас памятным.

Человек, для которого главное – закон, человек, прядающий значение формальностям, консерватор – человек робкого десятка.

Как уводили Симса

Недавно один английский писатель (Де Куинси), пытаясь объяснить зверства Калигулы и Нерона31, их чудовищную и противоестественную жестокость, а также всеобщее раболепство и продажность, которую они породили, заметил, как трудно поверить в то, что потомки народа столь сурового, каким были римляне, могли так быстро выродиться; в это время население Рима, свезенное сюда из различных частей света, но особенно из Азия, было, по существу, новой расой. Огромная часть коренных жителей была вырезана, и права гражданства были предоставлены такому большому количеству освобожденных рабов из Азии, что на протяжении жизни одного поколения римское золото почти полностью превратилось в простой металл. Ювенал с горечью писал: Оронт… смешал свои нечистые воды с водами Тибра, а также: Возможно, во времена Нерона меньше чем каждый шестой был римлянином по происхождению. Вместо них, пишет другой автор32, пришли сирийцы, каппадокийцы, фригийцы и освобожденные рабы из других стран. За полвека они деградировали так быстро, что Тиберий даже назвал сенаторов его (Рима) homines ad servitutem natos, то есть людьми, рожденными быть рабами.

Итак, можно сказать, не располагая какими-нибудь генеалогическими данными, что подавляющее большинство жителей Бостона, даже те, кто имеет сенаторское звание, – все эти Кертисы, Ланты, Вудбери и прочие33, – были не потомками борцов за Революцию (Хэнкоков, Адамсов, Отисов34), но просто сирийцами, каппадокийцами и фригийцами, всего лишь homines ad servitutem natos, то есть людьми, рожденными быть рабами. Но, пожалуй, хватит сравнивать нас с нашими предками, так как в целом, думаю, даже они хоть и были несколько храбрее нас и менее продажны, все же не были достаточно великодушными и принципиальными, чтобы встать на защиту людей другой расы, живущих среди них. Я не верю, что скоро настанет то время, когда Север начнет из-за этого войну с Югом. Это значило бы вписать слишком яркую страницу в историю нашей страны.

Существует такая должность – хотя ее не всегда занимает достойный человек, – как губернатор Массачусетса. Что же он делал последние две недели? Трудно ему было, должно быть, сохранять нейтралитет во время этого морального землетрясения. Мне казалось, что нельзя было сочинить на него более злой сатиры, нанести ему большего оскорбления, чем просто не вспомнить о нем в тот критический момент. Казалось, все забыли, что существует такой человек и такая должность. Однако все это время он занимал губернаторское кресло. Настоящий м-р Флюгер, потому что прекрасно держит нос по ветру.

В 1775 году две или три сотни жителей Конкорда собрались на мосту с оружием в руках для того, чтобы отстоять право трех миллионов людей самим устанавливать налоги и участвовать в делах самоуправления. Около недели тому назад бостонские власти, сторону которых взяли